Гроза двенадцатого года

Настала — кто тут нам помог:

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский Бог?

А. С. Пушкин

Одной из важнейших проблем, которые ставил в своем творчестве Л. Н. Толстой, было отношение к войне. Храбрый офицер, участник Крымской войны и обороны Севастополя, писатель много думал о роли войны в жизни человеческо­го общества. Толстой не был пацифистом. Он различал войны справедливые и не­справедливые, захватнические. Мы убеждаемся в этом, когда размышляем о том, как показаны в «Войне и мире» две войны — кампания 1805—1807 годов и Отече­ственная война 1812 года.

Россия в 1805 году вступила в войну против наполеоновской Франции, так как царское правительство боялось распространения революционных идей и хотело помешать захватнической политике Наполеона. Сам Толстой резко отрицательно относится к этой войне и такое свое отношение к бессмысленному уничтожению людей передает через переживания неопытного, наивного, искреннего Николая Ростова. Вспомним утренний разговор Николая с немцем, хозяином дома, в кото­ром Ростов живет, их дружелюбие, радость, вызванную прекрасным утром, и восклицание: «Да здравствует весь свет!»

К чему война, если русский и немец, военный и штатский, чувствуют одинако­во, любят друг друга и весь мир?!

А вот во время перемирия переговариваются русский и французский солдаты. Они так весело смеются, что после этого нужно было бы бросить ружья и разойтись по домам, «но ружья остались заряжены... И так же, как прежде, остались друг против друга... снятые с передков пушки». В этих строках — горечь автора, кото­рый ненавидит войну.

Рассказ об этой бесславной, никому не нужной войне позволяет писателю, как в кино, дать ряд крупных планов; поделиться своими мыслями о поведении челове­ка на войне, о подлинном и мнимом героизме на примере А. Болконского, Н. Росто­ва, Жеркова, капитана Тушина, Тимохина и других. Мы узнаем о таланте и бесстра­шии Кутузова — полководца и русского патриота, который, всеми способами удерживая армию от сражений, дает Шенграбенское, чтобы спасти солдат от гибели. Бессмысленность спланированного союзниками Аустерлицкого сражения приводит главнокомандующего в ярость. Он даже осмеливается возразить царю, защищая своих солдат, но вызывает только высочайший гнев. Сражение было дано — и проиграно.

Толстой был уверен, что причины поражения — отсутствие единства в армии союзников, несогласованность действий, а главное то, что цели этой войны были непонятны и чужды солдатам.

Тема войны получает в «Войне и мире» принципиально новое решение при изоб­ражении событий 1812 года. Толстой убедительно доказывает необходимость спра­ведливой, оборонительной войны, цели которой понятны и близки народу.

Мы наблюдаем, как рождается единство — общность народа, который понимает, что решается его судьба, судьба будущих поколений, а если проще, судьба детей и внуков. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» (А. С. Пуш­кин) не позволяет бездействовать.

Люди разных классов, разных сословий объединяются для отпора врагу. «Всем народом навалиться хотят!» — вот ключ к пониманию того, почему во время остав­ления Смоленска купец Ферапонтов сжигает свое добро; Ростовы, покидая Моск­ву, отдают подводы раненым, лишаясь всего своего имущества; князь Андрей, за­бывая о своих несчастьях, уходит в действующую армию; Пьер отправляется на Бородинское поле, а затем остается в захваченной французами Москве, чтобы убить Наполеона.

Всенародное единство — вот что, по мнению Толстого, определило нравствен­ную, а затем и военную победу России в 1812 году.

Изменились и принципы изображения войны Толстым. Если, рассказывая о во­енных событиях 1805—1807 годов, он раскрывает в основном психологию отдель­ного человека или групп людей, то при изображении Отечественной войны в цент­ре внимания писателя народная масса, отдельный человек интересует его как частица этой массы. 

Перед нами развертываются широкие картины народной жизни на фронте и в тылу. Каждый из героев романа, пусть по-разному, вовлечен в эту жизнь, на­чинает чувствовать то, что чувствует народ, и относиться к происходящим собы­тиям так, как к ним относится народ. Для князя Андрея, например, очень важ­но, что так же, как он, думают о войне Тимохин и вся армия; ополченцы перед Бородинским сражением «белые рубахи надели», а Долохов приносит свои извине­ния Пьеру — это ведь тоже своеобразная «белая рубаха», очищение перед святым делом, а может, и перед смертью. Бесстрашны и спокойны солдаты и офицеры батареи Раевского; величествен Кутузов, уверенный в том, что победа будет одер­жана, что Бородино станет началом гибели армии завоевателей.

Так все и случилось. «Дубина народной войны поднялась... и гвоздила францу­зов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

Таким образом, изображая в «Войне и мире» военные события, Л. Н. Толстой подчеркивает резкое различие между характером войны с Наполеоном (1805—1807), цели которой были непонятны и чужды народу, и Отечественной войны 1812 года как народной войны, справедливой и необходимой для спасения России.