Статья известного публициста и философа В. П. Розанова «О Лермонтове» написана в 1916 году. В. П. Розанов в свойственной ему афористичной парадоксальной манере утверждает особую гениаль­ность Лермонтова, даже превосходящую гениальность Пушкина.

«...За Пушкиным — я чувствую, как накинутся на меня за эти слова, но я так думаю — Лермонтов поднимался неизмеримо более сильною птицею», — пишет он. Он противопоставляет двух поэтов как поэтов обыкновенности и необыкновенности, от­давая предпочтение «необыкновенному» М. Ю. Лермонтову. Всеобъемлемость его предшественника была закономерным ито­гом развития литературы до него, это и было то золотое и гармо­ничное, что увенчало всю предыдущую эпоху. Но эпоха завер­шилась, и на свет явилось неожиданное и необыкновенное явле­ние, полное тоски от своей спелёнутости, но полное жажды движения в этом новом мире. В. П. Розанов, размышляя о воз­можных путях развития поэта, высказывает интересную мысль, что ему суждено было стать действительным пророком. «Стран­ная мысль у меня мелькнула, — пишет он. — И вытекла она от­того, что Лермонтов был деловая натура. Что в размеры «слова», она бы не уместилась. Но тогда куда же? «В Кутузовы» бы его не позвали, к «Наполеону» — не сложилась история, и он бы вышел в самом деле «в пророки на русский лад». Мне как-то кажется, что он ушёл бы в пустыню и пел бы из пустыни. А мы его жемчуг бы собирали, собирали в далёком и широком море, — умилялись, слушались и послушались».

Определяя миссию Лермонтова как духовного вождя народа, автор сравнивает его возможную будущность с жизнью Серафи­ма Саровского — великого подвижника и аскета. Притягивает внимание особый тон поэта — это язык повелевающий, а не «на­вевающий», как у Пушкина. Литературное дарование Лермонтова Розанов вообще называет побочным в нём, лишь средством вы­ражения предназначенного. А предназначено ему было, по мысли автора, написать русский аналог «Песни Песней» и «Экклезиа­ста» — ветхозаветных книг Ветхого Завета.

Заканчивает автор свою небольшую статью горьким сожале­нием о ранней смерти поэта и тяжёлой участи его убийцы Марты­нова, вынужденного в народной памяти всегда, подобно Каину, убившему Авеля, стоять у него за спиной и проклинаться точно так же, как благословляется сам Михаил Юрьевич. Но Розанов призы­вает простить Мартынова, потому что главное — утвердить гений Лермонтова, а не проклясть его убийцу. Заканчивает свою статью словами: «Час смерти Лермонтова — сиротство России».