Замечательному русскому поэту Борису Пастернаку довелось жить в сложное для страны время, в эпоху трех революций. Он был знаком с Маяковским, начинал свою творческую деятельность, когда активно работали символисты и футуристы, сам одно время принадлежал к футуристическому кружку «Мезонин поэзии».
   Рожденный в семье художника и пианистки, он с детства был наполнен прекрасным искусством. В 1914 году выходит в свет его первый сборник стихотворений «Близнец в тучах», в 1917 году – книжка «Поверх барьеров», а в 1922 году – «Сестра моя – жизнь». Так поэзия навсегда стала делом его жизни.
   Поэт был уверен, что искусство – это и есть реальность, а поэзия – это «высота, которая валяется в траве под ногами». Истина и добро составляют суть творчества настоящего художника, а философская тема человека и природы становится одной из главных в творчестве Пастернака.
   В ранней лирике ощущается зыбкость взгляда молодого поэта на мир, на события, происходящие в стране. Не только юному поэту, но и людям искушенным было сложно разобраться в вихре политических потрясений того времени. Поэт уловил главное: мир стремительно менялся, но где же место человеку в нем? Собственный поэтический мир был для него убежищем, источником, в котором он черпал силы. В цикле стихотворений «Темп и вариации» он говорит о необходимости противостоять разрушительным силам истории. В поэме «Девятьсот пятый год» лирический герой проходит период становления именно в годы революций. Грандиозность событий восхищает его, но вместе с тем проскальзывает мысль об «обличительных крайностях» насаждения новой власти. Поэт не может вписаться в жестокую прозу революции.
   Разделяя тезис о том, что «революция пожирает своих детей», Пастернак в поэме «Лейтенант Шмидт» утверждает, что герои революции одновременно ее жертвы. Поэт, все больше вникая в окружающую жизнь, убеждается, что поэзия выше людской суеты, что только в ней – высший смысл:

     
    Поэзия, не поступайся ширью,
    Храни живую точность:
    точность тайн.
    Не занимайся точками
    в пунктире
    И зерен в мире хлеба не считай.
     

   Искусство для Пастернака не зависит от катаклизмов эпохи. В своих высказываниях поэт всегда сохранял мудрую сдержанность культурного человека. Он не собирался конфликтовать или настаивать в отличие от современных ему поэтов, с их лозунгами, агрессией, протестами. У Пастернака тихая лирика, но от этого значение ее не уменьшается, а возрастает. В известном стихотворении «Стансы» поэт говорит о духовной свободе художника, о многом, чего он не мог принять в советской действительности, с ее декретами и постановлениями:

     
    Мы в будущем, твержу я им, как все, кто
    Жил в эти дни. А если из калек,
    То все равно: телегою проекта
    Нас переехал новый век.
     

   Мудрость и покой природы возвращали поэту веру в жизнь. Лирический герой поэзии Пастернака всегда вписан в окружающий пейзаж. Чувства человека, движения его души перекликаются с изменениями в природе. В стихотворении «Душная ночь» поэт рисует картину, которая мгновенно воспроизводится в душе читателя:

     

    …У плетня
    Меж мокрых веток с ветром бледным
    Шел спор. Я замер. Про меня!
     

   Восприятие природы у Пастернака тоже особое. Он меняет местами субъект и объект. Получается, что лирический герой оказывается не главным в стихотворении. Главная героиня – природа, весь необъятный мир. Деревья видят рядом с собой человека, а не наоборот.

     
    …облака замечали: с воды похудели
    Заборы – заметно, кресты – слегка…
     

   У поэта все одушевлено: деревья, ветер, река, времена года. С ними можно поговорить, они всегда вокруг. Например, зима: «Она шептала мне: “Спеши!” губами, белыми от стужи…». Мир и природа живут и мыслят по законам поэзии. Только у Пастернака «в заплатанном салопе сходит наземь небосвод» или «предгрозье играет бровями кустарника». Большой поэтический дар и масштаб личности позволяли поэту по-иному воспринимать время: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Он понимал, что жизнь бесконечна, природа – вечна, а человек – ее мыслящее зерно.

     
    И через дорогу за тын перейти
    Нельзя, не топча мирозданья…
     

   Или:

     
    Мгновенье длится этот миг,
    Но он и вечность бы затмил…
     

   При такой глобальности мышления поэт смело сочетал в своих произведениях бытовые, житейские мелочи и «вечные» философские вопросы. Его стихи не о мире, они – сам мир, живой, дышащий, сохраняющий человека.