А уже коли очень мне здесь опостынет,

так не удержат меня никакой силой.

А. Островский

На фоне все еще грозного, но уже шаткого самодурства Островский показал са­мобытный, цельный, сильный, самоотверженный характер русской женщины, которая решительностью своего протеста явилась страшным вызовом «самодурной» Силе и предвещала наступление конца «темного царства». Добролюбов назвал Ка­терину, главную героиню драмы «Гроза», характером народным, национальным, «светлым лучом в темном царстве».

Светлой, но глубоко страдающей предстает перед нами Катерина. Счастливым и безоблачным было ее детство. Мать в ней «души не чаяла». Окруженная лаской и заботой, привольно жила она в родительском доме. «Таково хорошо было», — вспо­минает она. Но самым ценным, теперь утраченным, было ощущение воли: «Я жила... точно птичка на воле». Она любила посещать церковные богослужения: там как будто ангелы летают и поют. «Рано утром в сад уйду... упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу», — рассказывает Катерина. Она не терпит обид и отвечает на них пылко и решительно: «Такая уж я зароди­лась, горячая! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно: я выбе­жала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега».

И вот такая впечатлительная, поэтически настроенная и в то же время реши­тельная женщина попадает в семью Кабановой, в затхлую атмосферу ханжества и назойливой, мелочной опеки. После домашнего рая с его волшебным миром грез и видений Катерина оказывается в обстановке, от которой веет мертвенным холодом и бездушием. Грубая и властная свекровь точит ее своей мелкой придирчивостью на каждом шагу: «Сокрушила она меня... от нее мне и дом-то опостылел, стены-то даже противны». Катерина не знает компромиссов. Или терпеть, «пока терпится», или: «Я уйду, да и была такова». И совсем завяла бы Катерина, если бы в ней не родилось чувство протеста против такой жизни: «В окно выброшусь, в Волгу ки­нусь. Не хочу здесь жить, так и не стану, хоть ты меня режь!»

У Катерины растет чувство оскорбленного достоинства. Весь разговор с Тихо­ном проникнут страстным желанием найти опору в муже, это последняя отчаян­ная попытка сохранить в себе чувство к нему. Она умоляет его остаться или взять ее с собой. Ответ Тихона показывает Катерине все его ничтожество, и она с ужасом восклицает: «Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?» Кате­рина в отчаянии.

Нетрудно понять, с какой силой должно было вспыхнуть чувство Катерины, когда на ее пути встретился человек, не похожий на всех остальных. Она готова на все для любимого человека. Не может она лгать, обманывать: «Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?»

Недолго продолжались радость и счастье любви. Катерина не хочет и не может таить своего «греха» и кается перед мужем. Но не о слабости Катерины говорит это признание. Понадобилось много внешних толчков, чтобы вырвать его из уст женщины. Разразилась страшная гроза, которой она всегда боялась; она увидела Бориса; потом услышала кем-то случайно сказанные слова: «...гроза да­ром не пройдет»; затем пророчество барыни. И, наконец, самое страшное для Кате­рины, когда она видит изображение геенны огненной. 

Катерина с надеждой обращается к Борису, но он не может ей помочь и отступа­ет от нее. Смириться, терпеть постоянные истязания и издевательства Кабанихи она не может: «Куда теперь? Мне что домой, что в могилу — все равно».

В предсмертные минуты Катерина разрывает последние путы темного царства — страх перед грехом. Не разлука с Борисом заставила Катерину сделать последний шаг к обрыву, а самая страшная для нее мысль, что ее поймают да вернут домой «насильно, где и люди противны, и дом противен, и стены противны.

Протестуя, но не сдаваясь, уходит она из жизни. «Грустно, горько такое освобождение, но что же делать, когда другого выхода нет», — пишет Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве». В Катерине он видел «русский, сильный характер», который выдерживает себя, несмотря ни на какие препятствия, а когда сил не хватит, то погибнет, но не изменит себе.