Я протестую! Достоевский бессмертен!

М. А. Булгаков

Есть немало писателей, восторженно принятых современниками, слава которых оказалась быстротечной и непонятной потомкам. И наоборот, есть великие худож­ники и мыслители, значение которых со временем не только не уменьшается, но и раскрывается по-настоящему в более широкой и сложной жизни другого столе­тия. К ним относится и Федор Михайлович Достоевский.

Когда-то мир, нарисованный в «Преступлении и наказании», «Идиоте», «Бра­тьях Карамазовых», казался современникам писателя искусственным и фантасти­ческим, характеры — исключительными, неправдоподобными. История внесла в эти представления свои поправки. Теперь характеры и судьбы героев Достоевского кажутся во многом пророческими — достаточно вспомнить идею вседозволенности Раскольникова и близкую ей идеологию фашизма.

Подобно Бальзаку и Диккенсу, Достоевский показал затерянность человека в ог­ромном капиталистическом городе, с его жестокостью, равнодушием и мелочной суетой. Современникам казалось, что он сгущает краски, рисуя трущобы Петер­бурга и их обитателей. Сейчас, когда по центральным улицам городов бродят ни­щие, отгоняя от помоек голодных собак, притоны и ночлежки кажутся кому-то былой роскошью — нашим городским управлением они просто не предусмотрены. В «Бесах» Достоевский предупреждал об опасности для человечества кучки вер­шителей чужих судеб, взявших на себя полномочия верховной власти. Двадцатый век продемонстрировал, куда могут привести человечество фанатичные борцы за идею всех мастей (от коммунистов до фашистов).

Достоевский первым показал, как пробуждается чувство личности даже у само­го обездоленного и обкраденного жизнью человека. Он начинает думать, искать истину. В нравственный поиск одинаково вовлечены студент Раскольников, маляр Миколка, князь Мышкин, купеческий сын Рогожин, все три брата Карамазовы и другие. Герои Достоевского изо всех сил сопротивляются среде, хотят не только осмыслить противоречия своей жизни, но и подвести итог всему существованию человечества. Каждый из них остро ощущает неблагополучие современного мира. Они наделены совестью, каждый по-своему умен и наблюдателен, каждый говорит на своем особом языке. Поэтому в романах Достоевского звучит многоголосие: даже второстепенные персонажи имеют свою правду, свою философию. Полифония Дос­тоевского — еще одно доказательство невозможности облагодетельствовать все че­ловечество сразу (слишком все разные и хотят разного).

Достоевскому удалось проникнуть в глубины человеческой души и вглядеться в ее противоречивость и непредсказуемость, вечную связь светлого и темного, низ­менного и высокого. Наряду с безднами подсознания он увлеченно исследовал роль идей в человеческом обществе. Системы различных философских идей он как бы испытывал на прочность на различных типах людей (например, идею о «сверхче­ловеке» — на Раскольникове, Лужине и Свидригайлове). Достоевский стремился довести любую идею до логического завершения, обнажив ее благотворность или способность служить орудием зла в руках фанатиков. Раскольников пытается ут­вердить новый моральный кодекс, признающий право отдельных сильных лично­стей делать историю, не останавливаясь перед преступлением. Он хочет убийством показать пример победы человека над собой. Но терпит крах — путь оказался ошибочным. Однако до сих пор эта идея вседозволенности оказывается очень за­манчивой для политиков всех мастей, стремящихся захватить и удержать власть. И в этом трагический смысл истории. 

Достоевский создал новый в литературе XIX века тип трагического героя. Это — человек, одаренный умом и волей, но сохранивший детскую наивность (как у геро­ев средневекового эпоса). Наивен не только князь Мышкин, которого считают «иди­отом», но и Раскольников. Все герои на опыте убеждаются в односторонности сво­ей идеи (она отражает одну сторону правды) и несут наказание за попытку экспери­мента. Достоевский разоблачает благодетелей человечества, навязывающих обществу свои идеалы, не опирающиеся на народные, христианские моральные принципы. Достоевский полагал, что народ имеет право на свое слово в истории. Именно он — ее настоящий творец. Отвергая революционные методы, Достоевский исходил из конкретного опыта народной жизни (ни одна революция не принесла счастья).

Нет, пожалуй, ни одного крупного писателя, который не испытал бы на себе влияния Достоевского. Поиск идеала нравственности в образе Христа отразился в рассказах Леонида Андреева, в трилогии «Христос и Антихрист» Д. Мережковско­го, в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова, в «Плахе» Ч. Айтматова. Пробуждение личности в человеке, задавленном обстоятельствами, стало главной темой повес­тей и рассказов А. Платонова. Этот список можно продолжить, ибо Достоевский сумел так глубоко проникнуть в тайны души человеческой и постигнуть ее зако­ны, что он продолжает оставаться нашим современником, вызывая желание спо­рить с ним, соглашаться и видеть в его героях отражение своих мыслей и страстей.