Уму непостижимо, сколько напи­сал Некрасов за первые годы пре­бывания в Петербурге. Сочинять подражательные романтические стихи он, конечно, бросил, зато писал рассказы и повести. Нисколько не смущаясь, юноша описывал итальянскую природу, кровавые дуэли, запутанные любовные интриги. Сре­ди его героев можно было встретить Франческо, Джулио, дона Сорильо, различных баронов, дам из выс­шего общества, о переживаниях которых рассказывалось так: «Глаза ее блестели каким-то диким огнем, холоднело чело, от груди, как от раскаленного ме­талла, веяло пламенем».

Кроме прозы Некрасов обращался и к драматур­гии: сочинял водевили, перевел с французского одну мелодраму (не зная как следует языка оригинала). Конечно, талант настоящего писателя не мог не сказаться. В прозе у него начинают появляться и более серьезные вещи — незаконченный роман «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», отчасти по­строенный на автобиографическом материале. Да и в драматургии не все было откровенно плохо. И тем не менее и в нашем восприятии, и в истории русской литературы Некрасов остается не прозаиком и не драматургом, а прежде всего поэтом.

Кто знает, как сложилась бы жизнь Некрасова, если бы не его встреча с Белинским — критиком, который в 40-х гг. XIX в. объединил вокруг себя целый ряд молодых писателей, был идейным вож­дем направления, получившего не совсем точное название «натуральная школа».

В беседах с друзьями Некрасов признавался: «Бе­линский производит меня из литературного бродяги в дворяне». 

После встречи с Белинским у Некрасова начина­ется новый этап поэтического творчества: стихотво­рений, которые он стал писать с середины 40-х гг., ему уже не приходится стыдиться. Поддержка кри­тика была для него чрезвычайно важна. Прослушав, например, стихотворение «В дороге», Белинский во­скликнул, обращаясь к Некрасову: «Да знаете ли вы, что вы поэт — и поэт истинный?»