Мы живем на четвертом этаже. Окна нашей квартиры выходят во двор, который густо засажен тополями. Большинство тополей старые, посажены после войны. Всем хороши эти тополя, но в начале лета они доставляют массу неудобств. Пух от них проникает даже в комнаты, залетает в подъезды, а земля, словно пушистым снегом укрыта. Мы с мальчиками любим подносить зажженную спичку к белым пушистым островкам из тополиного пуха и наблюдать, как огненные змейки, слегка потрескивая, пожирают белизну. Один из тополей касался ветками окна моей комнаты. Примечателен он был тем, что на его стволе много лет находился скворечник. Дерево росло, и вместе с ним подымался вверх, словно кабина лифта, скворечник. Прошли годы, и он оказался на уровне окна моей комнаты. Я видел, как домик заселяли скворцы, как они ссорились, я знал, когда они улетали, а зимой в их жилище нередко залетали воробьи. Может, их туда влекло любопытство — хотелось узнать, какие, мол, скворцы. А может, воробьев загоняла в деревянный домик стужа. Как бы там ни было, но и зимой, и летом тополь служил пристанищем самым разным птицам. На его толстых ветках важно восседали вороны, а голуби так ворковали по утрам, что не давали спать. Этот тополь был словно членом нашей семьи. Откроешь окно — его дыхание врывается в комнату; летом его пух забивался в самые неожиданные уголки квартиры. А осенью желтые листья засыпали подоконник, их мы находили и под шифоньером, и под письменным столом. Просыпаясь, я говорил тополю «Здравствуй!», желал спокойной ночи. Словом, мы дружили.

Но время неумолимо разрушало дерево: осыпалась кора, после сильного ветра одна из толстых веток обломилась и с грохотом рухнула на землю. Многие ветки весной уже не покрывались листвой. И вот однажды во двор приехала бригада рабочих, которые спилили дерево. Казалось, мы осиротели. Перед окном образовалась пустота, комната стала непривычно светлой, но в ней мне было неуютно, Я чувствовал себя одиноким, хотя все мои домашние были рядом. 

Я с грустью вспоминал птичий домик напротив моего окна, его обитателей, которые уже никогда в нем не поселятся. От скворечника остались одни обломки, которые вскоре убрали со спиленным деревом.

На семейном совете мы решили сделать птичий домик и прикрепить его к набирающему силу тополю недалеко от нашего подъезда.

«Интересно, за сколько лет поднимется скворечник до уровня нашего этажа?» — интересуюсь я у папы. «Понаблюдаем, — говорит он. — У деревьев, как и у людей, свой век. Наша жизнь немыслима без зеленых друзей».