Противоречивость и раздвоенность Печорина еще отчетливее высту­пает при его сопоставлении с Максимом Максимычем.

Максим Максимыч — рядовой офицер, воспринявший привычки и взгляды тех людей, с которыми прожил свою нелегкую жизнь. Он всех горцев считает «мошенниками», «плутами», «разбойниками» и «бестиями». Но в этих оскорбительных, на первый взгляд, определениях нет ни пре­зрения, ни ненависти к горцам.

Сам Максим Максимыч не испытывает неприязни ни к Азамату, ни к Казбичу, ни тем более к «бедной девочке» Бэле. Он с похвалой отзывается о храбрости горцев, по-отечески любит Бэлу.

Служба в армии приучила штабс-капитана к дисциплине, к безогово­рочному подчинению.

Ожидая Печорина на станции, он «в первый раз от роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности». Он добр и отзывчив, честен и бескорыстен. Эгоистические устремления чужды натуре этого про­стого человека. Забывая о себе, он служит людям и не требует от них ни благодарности, ни признания своих заслуг.

Неспособный критически отнестись к установившимся общественным порядкам, он не может понять, почему Печорин и многие другие недоволь­ны жизнью, скучают и мучаются.

Максим Максимыч противопоставлен Печорину. Штабс-капитан живет для других, Печорин — только для себя. Один инстинктивно тянется к лю­дям, другой замкнут в себе, безразличен к судьбе окружающих. Не удиви­тельно, что дружба их обрывается драматически. Вспомним последнюю встречу Максим Максимыча с Печориным. «Ведь сейчас прибежит!...» — гордо заявляет штабс-капитан, узнав от лакея, что Печорин находится в городе. Лермонтов показывает как волнуется добрый старик, терпеливо поджидая у ворот. Максим Максимыч отказывается от чая, не спит ночь, забывает о служебных обязанностях. На другой день, боясь не застать Пе­чорина на станции, он бежит от коменданта что есть мочи. «Он едва мог дышать, пот градом катился с лица его, мокрые клочки седых волос, выр­вавшиеся из-под шапки, приклеились ко лбу его; колена его дрожали...» А Печорин? Не прибеги Максим Максимыч вовремя, он уехал бы, не вспомнив о добром штабс-капитане.

Поступки героев, интонация всего повествования не оставляют сомне­ния в том, что Лермонтов сочувствует Максиму Максимычу. Но одновре­менно здесь раскрывается и трагедия Печорина: при всем сочувствии к Максиму Максимычу мы понимаем, что он и Печорин — жители разных миров. Жесткость Печорина по отношению к старику — внешнее прояв­ление его характера, а под этим внешним кроется горькая обреченность на одиночество. 

Но откуда же этот безграничный эгоизм? Откуда скука, преследующая Печорина повсюду, преждевременная душевная усталость и, как следст­вие, глубокое разочарование в жизни? Что это — временное и потому пре­ходящее состояние духа или неизлечимый нравственный недуг, от которого нет спасения? На эти и другие вопросы мы находим ответ во второй части романа («Княжна Мери», «Фаталист»), написанный в форме дневника («журнала») Печорина, в котором он «беспощадно выставлял наружу соб­ственные слабости и пороки».