М. Ю. Лермонтов прожил недолгую жизнь, но его бога­тое творческое наследие волнует сердца читателей до сих пор. Еще в ранней молодости поэт задумывался о назначении искусства, о месте поэта в обществе. В ранний период своего творчества Лермонтов считал, что цель поэта — оформить словами те чувства, которые правят его душой, и в этом поэт должен быть честен прежде всего перед собой, правдив: «Мой прекрасный дом для этого построен», — пишет Лермонтов в стихотворении «Мой дом».

Однако после поражения восстания декабристов (время наступления реакции) по мере развития взглядов на мир образ поэта в творчестве Лермонтова изменяется, посколь­ку творец жаждал сердечного отклика, простоты, света, а мир отвечал ему обманом, злобой, пороком. И Лермонтов начинает понимать свое коренное отличие от предшествен­ников:
Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник...

И теперь, создавая образ современного поэта, Лермонтов лишает его того высокого ореола, которым его окружали раньше. Лермонтовский образ певца-пророка-граждани­на — это образ народного трибуна, который своим «про­стым и гордым» языком «воспламенял бойца для битвы», который пытался противостоять фальши и бесхарактер­ности современного мира.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой;
И отзыв мыслей благородных
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.

Однако в сложившихся условиях поэт уже не может подняться до этого идеала и поэтому переживает глубо­кий кризис (стихотворения «Поэт», «Журналист, читатель и писатель»):
Но скучен нам простой и гордый твой язык, —
Нас тешат блестки и обманы...

Поэт, полный сил и энергии, но не знающий, куда их приложить, по мнению Лермонтова, уподобляется кинжа­лу, который раньше был серьезным оружием, но теперь превратился в ценное украшение:
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?

Но как же тогда быть поэту, чье творчество призвано служить обществу? И стихи Лермонтова наполняются стра­данием, болью, чувством непреодолимого одиночества. Твор­цу, как воздух, необходимы близкие и родные по духу люди, но одинаковость людей и их безмыслие, холодность дела­ют общение с ними невозможным:

Гляжу на будущность с боязнью,
Гляжу на прошлое с тоской
И, как преступник перед казнью,
Ищу кругом души родной...

Налицо конфликт между творцом, готовым к дерзким преобразованиям во имя человечества, и обществом, видя­щим в нем эгоиста, обращенного только к своим пережи­ваниям. И это сложное противоборство чувств, трагизм судьбы поэта в светском обществе открываются нам в стихотворениях Лермонтова «Смерть Поэта» и «Как часто пестрою толпою окружен...». Представленный здесь «выс­ший свет» не просто глуп и скучен, но и преступен: он убивает настоящих поэтов.

В своих размышлениях об обществе Лермонтов с горе­чью и тоской смотрит на современное ему поколение, изне­женное и малодушное, не способное ни дружить, ни любить, не умеющее ни творить, ни воспринимать чужое твор­чество. 
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно.
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.

О судьбе поэта Лермонтов говорит и в своем стихотво­рении «Пророк», лирический герой которого наиболее тра­гичен. Печальна судьба пророка — отчужденность, непризнанность, одиночество, а иногда и неприкрытая травля. Если любимый и глубоко ценимый Лермонтовым Пушкин в своем «Пророке» утверждал великое общественное зна­чение поэта и поэзии, то Лермонтов говорит о падении, непризнанности роли поэта среди своих современников. Мало того, «ближние» творца активно противодействуют ему, доставляя страдания и муки:
С тех пор, как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока,
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.

Величие поэзии Лермонтова в том, что в свой страшный век, гасящий разум и волю, он обладал гордым сердцем, мужеством борьбы, пылкостью чувств. Не зря Белинский писал, что «Пушкин умер не без наследника».