В 1901 году Горький сказал о замысле своей пьесы: «Это будет страшно». Этот же акцент подчеркивают ее менявшиеся названия: «Без солнца», «Ночлежка», «Дно», «На дне жизни». В завершающем варианте сохранился беспросветный колорит жизни. Иначе и быть не могло: погребение заживо «босяков» требовало мрачных красок.

Большое внимание уделяется в пьесе тем обитателям ночлежки, кто ищет в человеке противостоящие уродливой действительности душевные силы. Рожденные больным воображением, их фантазии оказываются несостоятельными, подчас — смешными. Но само по себе желание найти прекрасное, возвышенное в жизни удивительно одухотворяет нищенскую действительность. Пусть бесчеловечны условия их жизни, исковерканы души, им нет места под солнцем, они вне закона, но нельзя искоренить в людях веру в жизнь, лишить их достоинства. Из глубины души вырывается протест человека. Автор относится с редкой чуткостью к смятенным мечтам Насти, Наташи, Актера, Татарина.

Есть в драме еще один тип характеров. В чем-то близки друг другу Бубнов, Сатин и Барон. Они смирились с положением «босяков», откровенно занимаются шулерством, издеваются над чудачествами ближних, равнодушны к преступлениям. И вместе с тем глубоко и верно судят о жизни и о человеке. Природный ум, обреченный на бездействие, — вот противоречие их исходной позиции.

Как улей, начинает гудеть давно застоявшаяся жизнь ночлежки, когда на сцене появляется Лука. Известные режиссеры и актеры трактовали этот образ по-разному. Нет общей точки зрения и у читателей. Каждый житель ночлежки получает от Луки опасную игруш: ку — надежду на спасение. Как «лечит» Лука угасшие души? Актер в волнении собирается искать город с мраморной лечебницей для алкоголиков.

Пепел мечтает уйти в фантастическое царство справедливости, Анна перед смертью пытается возлюбить загробный мир. С конца первого до развязки третьего действия находится Лука на сцене. Он успевает побеседовать с каждым, появляется там, где речь заходит о смысле жизни, без устали придумывает варианты для успокоения заблудших. Лишь трое — Сатин, Бубнов, Барон — уклоняются от советов старика.

Каждый из последних трех актов пьесы «На дне» заканчивается смертью. Эти события свидетельствуют не только о нравственно-бытовых устоях «босячества». Важен подтекст — прозябание в ночлежке мало чем отличается от смерти. Обитающие здесь люди так же глухи и мертвы, как прах, преданный земле. Движение пьесы сопряжено с пробуждением этих людей, их слуха, их эмоций. В четвертом действии происходят сложные процессы в сонной душе, и люди начинают слышать, чувствовать, что-то понимать.