Тема: Странствие в поисках Красоты ("Цветы зла" Ш. Бодлера).

Тип занятия: литературный суд.

Ход занятия

I. Вступительное слово учителя

Сегодня мы проведем литературный суд над сборником стихотворений Шарля Бодлера "Цветы зла", который вышел в свет в 1857 году. Название сборника звучало шокирующе для современников. Объединение в одном выражении двух противоположных по значению слов (цветы — символ возвышенного, прекрасного, зло — низкого, безобразного) было непонятным читателям второй половины XIX века. Книга сразу же была признана непристойной и оскорбляющей общественную мораль. Бодлеру был предъявлен судебный иск.

Для Франции этого времени суды над писателями были привычным явлением. Флобер, братья Гонкуры, Мопассан... Именно тогда в Парижской национальной библиотеке появился специальный отдел, куда были собраны книги, запрещенные для чтения. Но если суд Мопассану только угрожал, а Флобера и братьев Гонкуров оправдали, то Бодлера ожидал обвинительный приговор. К делу присоединился прокурор Пирар, у которого уже был опыт процесса над "аморальной" книгой — романом Флобера "Госпожа Бовари". Нераспроданная часть тиража была арестована, шесть стихотворений запрещены, а поэта и издателя приговорили к крупному штрафу. Приговор официально был отменен только в 1949 году. Что же касается исключенных стихотворений, то они образовали часть книжечки, выпущенной в 1866 году полуподпольно и озаглавленной с вызовом уязвленного — "Обломки".

Согласимся ли мы с приговором 1857 года?

!1. Ролевая игра "литературный суд"

Судья: Сегодня мы слушаем дело о сборнике господина Шарля Бодлера "Цветы зла". Секретарь, прочтите обвинительный акт.

Секретарь: К судебному разбирательству привлекается Шарль Бодлер за сочиненный им сборник стихотворений "Цветы зла". Господину Бодлеру вменяется в вину грубый и оскорбляющий общественную стыдливость реализм книги.

Судья: Подсудимый, признаете ли вы себя виновным?

УченикБодлер: Нет. О моей книге нужно судить в ее целостности, и только тогда из нее выплывет жестокий моральный урок, а не оскорбление общественной морали.

Судья: Приступим к судебному разбирательству. Обвинение,вам слово.

Продовження. Поч.див. "ЗЛ", №11, 12,2008

Прокурор: Ваша честь, господа присяжные! М будем говорить о человеке, который известен во вое мире. Но и врагу я не пожелал бы такой славы, а примеры только некоторых определений, которые а сказаны о господине Бодлере: "богохульник", "ана| хист", "сумасшедший аморалист", "проповедник ш роков", "злой кумир", "проклятый поэт", "циник", "Атихрист поэзии", "себеседник Дьявола". Не слишк; ли много для одного человека? Господин Бодлер, именно вы воспеваете в "Цветах зла"?

Бодлер: В эту жестокую книгу я вложил все мс сердце, всю мою нежность, всю мою веру, всю МОЮ Ни нависть.

Прокурор: Господа присяжные, суд над сборником господина Бодлера начался уже давно — на стр? ницах журналов и газет. Общественный суд подтолнул нас к тому, чтобы начать суд юридический. Вот нг сколько выдержек из прессы.

Брюссельская газета: "Честное перо не может с~ важиться даже на одну цитату.

Газета "Фигаро" от 12 июля 1857 года: "Говорить господине Бодлере — означает говорить об ужасе...*

5 июля 1857 года Густав Бурден написал: "Време нами сомневаешься в психическом состоянии госпс дина Бодлера... это, в большинстве случаев, монотонное и сознательное повторение одних и тех же слов I мыслей. Мерзость тут граничит с паскудством".

Адвокат: Протестую, ваша честь! Не будем, гос пода, забывать и высказывания противоположного содержания: "Бодлер... король поэтов, настоящий бс_ (А. Рембо).

Бодлер: Что значат опасности леса в сравнении! ежедневными шоками и конфликтами цивилизации* Невозможно пробежать любую газету за любой день любое число, любой месяц, любой год, чтобы не найтг там в любой строке признаки страшной развращенности человека и в то же время удивительные восхваления честностью, добротой, милосердием и бессовестные утверждения о прогрессе и цивилизации. Люба; газета — от первой и до последней строки — толькс собрание ужасов. Войны, убийства, бессовестность казни, преступления наций, преступления частньв лиц, универсальное опьянение жестокостью... Не понимаю, как чистая рука может касаться газеты без конвульсий отвращения.

Прокурор: Господин Бодлер, вы странно и страшно называете свои стихотворения: "Падло", "Отречение святого Петра", "Моление Сатане". Какому божеству вы поклоняетесь?

Бодлер: У каждого человека есть одновременнс два стремления: одно направлено к Богу, другое — и Сатане. Обращение к Богу, или духовности — этс стремление внутренне вознестись, обращение к Сатане, или животному началу, — это наслаждение собственного падения.

Прокурор: Так это зовом Сатаны вызвана порочная природа вашего творчества? Не отсюда ли, господин Бодлер, и ваша несвобода от наркотиков — гашиша, опиума?

Адвокат: Протестую! Многие из предков моего подсудимого страдали психическими расстройствами, их всех отличали "ужасные страсти". Психическая неуравновешенность подсудимого — наследственная. Всю свою сознательную жизнь господин Бодлер страдал от конкретного, ежедневного зла. Зло стало для него вездесущим. Отсюда — наркотики, трудности с Богом и заигрывания с Сатаной.

Прокурор: В качестве свидетельницы призывается мать господина Бодлера. Скажите, мадам Опик, как вы отнеслись к тому, что ваш сын оставил карьеру и решил писать стихи?

Мать Бодлера: Как изумились мы, когда он пожелал украсть у самого себя крылья и стал писателем... Какое горе!

Прокурор: Господа присяжные, вы слышали мнение матери подсудимого. Скажите, мадам Опик, почему вы обратились в Юридический совет, в соответствии с распоряжением которого ваш сын получает ежемесячно от нотариуса двести франков?

Мать Бодлера: Я обратилась в Юридический совет, когда увидела, что Шарль, живя в парижской аристократической среде, слишком быстро тратит состояние.

Адвокат: У меня тоже есть вопрос к мадам Опик. Скажите, ваш сын любит вас?

Мать Бодлера: Думаю, да. Он часто пишет мне письма, в которых переживает за мое здоровье, делится своими поэтическими замыслами, сожалеет, что не может материально содержать меня, рассказывает даже о своих любовных историях и разочарованиях.

Адвокат: Как вы слышали, господа присяжные, мой подзащитный не только транжира, что можно простить молодому человеку, но и любящий, заботливый сын, не утративший уважения к своей матери, которая стала опекуном его состояния.

Прокурор: В качестве свидетельницы вызывается Жанна Дюваль, статистка одного из маленьких парижских театров. Скажите, мадам Дюваль, как долго вы знаете господина Бодлера?

Жанна Дюваль: С 1842 года.

Прокурор: Как вы думаете, что могло привлечь в вас обвиняемого?

Жанна Дюваль: Возможно, сложные взаимоотношения с разными друзьями привели к тому, что Шарль Бодлер стал стыдливым и неуверенным вгсебе. Он искал женщину, рядом с которой чувствовал бы свое превосходство. Отчим Бодлера генерал Опик отправил его к берегам Индии в морское путешествие, итогом которого стал культ черной Венеры. Как говорил сам Шарль, он не мог более смотреть на белых женщин. Я — мулатка.

Прокурор: Да будет известно господам присяжным, что моральный облик мадам Дюваль весьма сомнительный. Это истеричная женщина, злоупотребляющая спиртным. Вот с кем связал свою жизнь подсудимый. Кстати, с образом Жанны Дюваль перекликается много стихотворений из сборника "Цветы зла". Например, "Падло". Прекрасное тело любимой женщины, которое уничтожают черви, по мнению Бодлера, — высший триумф жизни, возвращение к Природе. Только проведя свою подругу сквозь смерть, поэт может отнести ее в сферу прекрасного. Для Бодлера Красота — это смерть, потому что только то прекрасно, что мертво, неизменно и нетленно.

Адвокат: Ваша честь, протестую! Облик той или иной женщины под пером господина Бодлера — это скорее повод для вызванного ею в данный миг собственного душевного настроения. Действительные черты возлюбленной — запах кожи, цвет волос и глаз, звучанье голоса — служат Бодлеру с его изощренной ассоциативной чувствительностью толчком к тому, чтобы начал разматываться клубок воспоминаний или фантазий. Эти черты складываются в отсвет самого любовного переживания.

Судья: Защита, ваши свидетели.

Адвокат: В качестве свидетеля привлекается литературовед, который расскажет о художественных особенностях и достоинствах поэтического сборника Бодлера.

Литературовед: "Цветы зла" — это глубоко символичная биография поэта. Творчество Бодлера выпросло из столкновения нежного чувствительного сердца с жестокой, грязной действительностью, жертвой которой он и стал. Большая часть стихотворений этого сборника была написана предположительно в 1842—1844 годах во время периода "беспутной" жизни поэта в Париже. Впервые книга вышла в 1857 году в издательстве "ПулэМаласси" и содержала сто стихотворений.

"Цветы зла" являются своего рода странствием в поисках Красоты. Поиск красоты идет в направлении, прямо противоположном красоте природы. То, что происходит от природы, заменяется у Бодлера творением духа. Поэт понимает красоту как идеал, но идеал этот далеко не однозначный. Бодлер не может выяснить: красота дана Богом или Сатаной, служит ли она раю или аду. Понятно, что романтический XIX век не был готов к такому жестокому восприятию жизни.
Между молитвенным благоговением и какимто чадным сладострастием ("Вампир", "Отрава", "Одержимый") в "Цветах зла" переливается бесконечное обилие оттенков, граней, неожиданных изгибов страсти.

В мировосприятии Бодлера постоянно присутствуют контрасты и длится борьба разных начал: телесного и духовного, высокого и обыденного, животного и человеческого. И добро, и зло одинаково могут быть источником прекрасного, потому что они не являются взаимонепроницаемыми, иногда они превращаются одно в другое. Бодлеровское добро — это не христианская любовь, это всепоглощающая жажда, которая имеет внеморальную природу.

Именно с этого сборника началось в искусстве "добывание" Красоты из ничтожества реальной жизни, духовного — из материального, вечного — из обыденного.

Судья: Слово для обвинительной речи предоставляется прокурору.

Прокурор: Мы обвиняем господина Бодлера за неуважение законов общественной морали. Нас волнует губительное влияние, которое имеет книга на неопытного читателя. Чему могут научить такие стихотворения и кому нужна такая поэзия? Любовь в стихотворениях господина Бодлера дисгармоничная, как и вся жизнь вокруг. Его любовь скорее адская, чем райская. В "Цветах зла" мы наблюдаем болезненное стремление изображать все, описывать все, рассказывать обо всем так, будто понятие общественной морали отсутствует вообще и этой морали никогда не существовало. Я призываю господ присяжных приговорить книгу к запрету.

Судья: Слово предоставляется защите.

Адвокат: Познание мира — это не только добро, но и зло. Если зло имеет место в нашей жизни, то как может художник не отобразить его в своем творчестве?

"Аморальная" литература существовала задолго до появления книги Бодлера. Вспомним имена прославленных французских писателей Рабле, Лафонтена, Мольера, Руссо, Бальзака. Задача, которую поставил поэт перед собой в этой книге, — не возвеличить порок, а вызвать к нему отвращение.

Судья: Подсудимый, вам предоставляется последнее слово.

Бодлер: Я ценил литературу и любые другие искусства только тогда, когда они преследовали цели, далекие от морали, меня вполне удовлетворяет красота замысла и стиля. Но эта книга отмечена, как вы убедились в этом, страшной и холодной красотой; она создавалась с яростным терпением.

Судья: Господа присяжные, вы выслушали обвинение и защиту. Через несколько минут мы ждем вашего приговора.

(Обсуждение присяжных и объявление приговора.)

III. Домашнее задание

Мы уже достаточно много прочитали французских скандальных произведений. Пора переходить к другим национальным литературам. На следующее занятие вам надо будет прочитать "Балладу Рэдингской тюрьмы" О.Уайльда. (Один ученик готовит сообщение "История Чарлза Томаса Улриджа".)