Что, собственно, способствовало про­буждению самосознания Катерины? Когда она почувствовала себя лич­ностью? Когда полюбила. Именно любовь Катерины при всей ее трагической обреченности освещает яр­ким светом окружающий мрак. Ее любовь возро­ждает Тихона и даже Бориса, пробуждая в них чувства сострадания и жалости; и в них растет, разумеется, в разной мере, то самое самосознание, которого они были вначале лишены.

В последнем действии «Грозы» Островский выводит не только действующих лиц, но и нас, читателей, зрителей, на совершенно новый уровень восприятия и понимания сложнейших проблем межличностных отношений. Возникает мотив доброты и прощения. Кулигин произносит очень мудрые слова, передаю­щие самую суть истинно народных представлений о человечности, о необходимости чуткого и бережного отношения друг к другу. «Вы бы простили ей да и не поминали бы никогда»,— так наставляет он не­счастного Тихона. И далее: «Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди — лучше всякой». А ког­да Тихон называет Бориса своим врагом, Кулигин снова пытается образумить его: «Врагам-то прощать надо, сударь!» Тихон отвечает: «Поди-ка поговори маменькой, что она тебе на это скажет».

Две морали, два уровня сознания сталкиваются здесь совершенно отчетливо. Одна, передающая вы­сокие нравственные представления, выработанные многовековым опытом народа, и вторая — жесто­кая, изуверская, античеловечная по самой сути система взглядов Кабанихи, противостоящая не толь­ко тысячелетней гуманистической традиции, но да­же и христианским принципам, хотя она-то счи­тает себя истинно религиозным человеком.

Наконец, в последнем, седьмом явлении заклю­чительного пятого действия Кулигин произносит сло­ва, которые можно считать важнейшими для по­нимания замысла драматурга. Появляясь с телом Катерины, он говорит: «...она теперь перед судией, который милосерднее вас!» 

Милосердие — вот то слово, которое объясняет этическую позицию драматурга. Мысль Островского находится в полном соответствии с теми народ­ными представлениями, которые нашли отражение в стихотворении Н. А. Некрасова «Зеленый Шум» (1862). Там говорится о сложной нравственной кол­лизии, тяжелых раздумьях героя, которому изме­нила жена. Но постепенно вместо жажды кровавой мести («Убей, убей изменницу!») он приходит к сознанию иных нравственных представлений:

И все мне песня слышится
Одна — в лесу, в лугу:
«Люби, покуда любится,
Терпи, покуда терпится,
Прощай, пока прощается,
И — Бог тебе Судья!»

Гибель Катерины предопределена тем, что она живет в мире, где нет прощения, милосердия, по­щады. А мир, в котором нет милосердия, обречен.