В поэзии Некрасова 60—70-х гг. XIX в. важное место занимает так называемая «покаянная лирика». Для этого были веские причины. Так, в 1866 г., надеясь предотвратить закрытие журнала «Совре­менник», Некрасов решился на отчаянный шаг: он прочел приветственные стихи одному из самых страшных реакционеров того времени — графу Муравьеву, которого прозвали «вешателем» (это был тот самый Муравьев, возле дома которого происходила сцена, описанная в стихотворении «Размышления у парад­ного подъезда»), «Современник» все равно спасти не удалось, а Некрасов всю жизнь мучался сознанием допущенной им трагической ошибки.

Однако покаянные мотивы в поэзии Некрасова не могут быть сведены только к одному какому-нибудь конкретному случаю. Еще в 1862 г. он написал по­трясающее по исповедальной искренности стихотворе­ние «Рыцарь на час», которое Достоевский назвал шедевром и при чтении которого плакал Глеб Успен­ский. Именно здесь едва ли не впервые и прозвучали у Некрасова те покаянные настроения, которые были так характерны для русской интеллигенции. Поэт взывает к памяти матери, умоляя ее помочь ему уйти в «стан погибающих За великое дело любви».

Но наиболее ярко покаянные мотивы выражены в ряде некрасовских произведений, созданных во второй половине 60-х гг.: «Ликует враг...», «Зачем меня на части рвете...», «Умру я скоро...». В них со­держится поразительная по внутренней силе лири­ческая исповедь с характерной для нее предельной искренностью, когда поэт подвергает себя беспощад­ному самоанализу, с мучительной откровенностью кается в своих ошибках, но решительно отвергает обвинения в продажности. Процитируем отрывок из стихотворения «Умру я скоро...»:
За то, что я остался одиноким,
Что я ни в ком опоры не имел,
Что я, друзей теряя с каждым годом,
Встречал врагов все больше на пути —
За каплю крови, общую с народом,
Прости меня, о родина! Прости!..

В цикле «покаянной лирики» настроения раска­яния, даже стыда, тесно переплетаются с чувством боли при мысли о страданиях народа, изумляющего бесконечным терпением. Доминирующим становится не просто ощущение вины, но и осознание ответ­ственности и долга перед народом и родиной.

Многое соединилось, «сопряглось» в лирике Нек­расова последнего периода: исповедальный пафос по­эта-интеллигента и народное мироощущение, пейзаж­ные зарисовки и психологически точная передача любовного чувства, мучительные размышления над судьбами родной страны и способность глубокого про­никновения во внутренний мир женщины-крестьян­ки (стихотворение так и называется: «Что думает старуха, когда ей не спится»).

Порою горькие мысли посещали Некрасова: «Я настолько же чуждым народу Умираю, как жить на­чинал...» Но вот самые последние стихи, которые, по свидетельству сестры поэта А. А. Буткевич, он напи­сал (не будем предварять их какими-либо вступи­тельными замечаниями, не будем комментировать):

О, Муза! я у двери гроба!
Пускай я много виноват,
Пусть увеличит во сто крат
Мои вины людская злоба —
Не плачь! завиден жребий наш,
Не надругаются над нами:
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому, кровному союзу!
Не русский — взглянет без любви
На эту бледную, в крови,
Кнутом иссеченную Музу...

К. И. Чуковский, который был выдающимся иссле­дователем жизни и творчества Некрасова, вскоре после гражданской войны распространил анкету о своем любимом поэте. Там, среди прочих, был и такой вопрос: «Какие стихотворения Некрасова вы считаете лучшими?»

Анна Ахматова написала: «Влас», «Внимая ужасам войны», «Орина, мать солдатская». Александр Блок: «Еду ли ночью по улице темной...», «Умолкни, Му­за...», «Рыцарь на час», «Внимая ужасам войны» и многие другие.