Наказание для Раскольникова на­ступает не после преступления, а значительно раньше. Оно нача­лось с момента зарождения «безобразной мечты» и состояло в постоянной нравственной тревоге, в му­чениях совести. Неспособность Раскольникова вынес­ти преступление — самое главное для Достоевского доказательство ложности его теории. Терпят кру­шение логические построения героя романа, его рационализм. Как писал Г. А. Вялый, теория гос­подствует над Раскольниковым, «подчиняет его себе, становится его страстью, второй натурой, но именно второй; натура первая, первичная ей не подчи­няется, вступает с ней в борьбу, и ареной этой борьбы становится психология человека».

В конечном счете Раскольников ощущает свою вину не перед законом, а перед собственной сове­стью, перед убитой им Лизаветой, перед Сонечкой, матерью, Дуней, перед теми, кто видел, как опустился он на колени «среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю с на­слаждением и счастьем».

Но как же тяжело дается Раскольникову нрав­ственная кара! Роман состоит из шести частей. О преступлении речь идет только в первой части, а остальные пять посвящены проблеме наказания. Сле­довательно, почти весь роман написан для того, чтобы как можно подробнее, углубленнее иссле­довать тайны души человека, осмелившегося про­лить кровь, и теперь в тяжких страданиях и муках (нравственных, не физических) расплачивающегося за великий грех перед людьми и Богом.

Не следует думать, что Раскольников сразу по­нимает и принимает крах своей теории. Да, он не смог вынести преступления, но ему долгое время представлялось, что это всего лишь доказательство его личной слабости, а вовсе не самой по себе теории, которая не вызывает у Раскольникова ни­каких сомнений. И даже на каторге он по-преж­нему убежден в своей правоте: «...он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаха, который со всяким мог случиться».

Раскольников все еще терзается мыслью не о своем преступлении, а о том, что не вынес его. Настоящие властители, Наполеоны, «вынесли свои шаги и потому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг».

И только Соня Мармеладова, вечная Сонечка смогла спасти его, спасти его душу. «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечный ис­точник жизни для сердца другого». Только теперь, лишь в самом конце романа, воскресает Расколь­ников: «Он знал это, чувствовал всем обновленным существом своим...» 

Правда, впереди много испытаний, за новую жизнь надо еще заплатить великим, будущим подвигом. Но об истории постепенного обновления человека, перерождения его, Достоевский писать не стал, по­тому что, объяснял он, заканчивая роман, «это могло бы составить тему нового рассказа».

На самой последней странице «Преступления и наказания» о Раскольникове было сказано: «...он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь...» Последняя фраза выделена потому что считаем ее чрезвычайно важ­ной. Это, собственно, главный урок, который вынес Раскольников, итог его внутренних терзаний, сомне­ний, борьбы с самим собою. Арифметика, логика, отвлеченные доводы рассудка. Достоевский приводит своего героя к иным ценностям. Побежда­ет человеческая натура, побеждает жизнь.