В Сибири, где реки петляют, а потом рас­падаются на несколько развилок, есть по­нятие «матера». Так называют основное те­чение, стержень реки. Отсюда и Матера у Валентина Распутина, имеющая один об­щий корень со словами мастерство, мате­рость. Автор показывает, что речевое на­звание старой деревеньки заложено умом и чувством народа.

Матера, сросшаяся своим именем не только с землей, но и с людьми, должна ис­чезнуть. Она станет дном грядущего моря. Дома, огороды, луга, кладбище — все это уйдет под воду навечно. А это — смерть. И поэтому все человеческие дела и заботы в эти последние дни деревни обнажились. Каждое слово обрело резкую отчетливость и первоначальный смысл. Всякий поступок стал говорить о человеке и мире как будто последнюю правду, потому что «истинный человек, — как пишет Распутин, — высказы­вается едва ли не только в минуты проща­ния и страдания — он это и есть, его и за­помните».

А в повести не один человек, здесь целая жизнь деревни и ее жителей. Она оборва­лась бы неслышно, если бы не памятливая и неуступчивая старуха Дарья Пинигина. Такие, как она, в каждом селе объединяют строгих и справедливых, под защиту кото­рых «стягиваются слабые и страдатель­ные». Пинигина из «ранешных» людей, ко­торые «совесть сильно различали» и счита­ли, что «жисть ваша, ишь какие подати берет: Матеру ей подавай. Одну бы только Матеру?!»

Другая жительница деревеньки — Анна, как и все старики, знает только свою род­ную Матеру, любит ее и не хочет с ней рас­ставаться. По ее мнению, самый большой грех на свете — это лишить его родины. А старая Настасья откровенно тоскует: «Кто ж старое дерево пересаживает?!»

Символична та весть, которая побудила героев активно действовать. Ее принес Богодул. Этот герой воспринимается не иначе как своеобразный дух Матеры. Живет он на острове, одному богу известно сколько лет. Выйдя к сидящим за самоваром старухам, он сказал: «Мертвых грабют». Наверное, многое старухи могли бы снести молча, безропотно, но не это.

Когда добрались старики до расположен­ного за деревней кладбища, работники сан­эпидемстанции «доканчивали свое дело, стаскивая спиленные тумбочки, оградни и кресты, чтобы сжечь их одним огнем». Им и в голову не приходит, что для Дарьи и других сельчан кладбище — нечто святое. Не зря даже сдержанная Дарья, «задыхаясь от страха и ярости, закричала и ударила одного имужиков палкой, и снова замахнулась, гнев­но вопрошая: «А ты их тут хоронил? Отец, мать у тебя тут лежат? Ребяты лежат? Не бы­ло у тебя, поганца, отца с матерью. Ты не человек». Ее поддерживает вся деревня.

Эта сцена в повести дает повод для глу­боких размышлений. Не нами начинается жизнь на свете, и не нашим уходом она за­канчивается. Как мы относимся к предкам, так и к нам будут относиться потомки, беря пример с нас. «Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности», — пи­сал еще Пушкин. Об этом твердит старуха Дарья. Об этом, подхватывая ее правду, не устает говорить автор. Всей уходящей де­ревенской жизнью Распутин напоминает нам, что мы — только звено в цепи сущест­вования Вселенского мира.

Размышляя об этом, автор показывает не­сколько поколений. Получается, что чем дальше, тем связи становятся слабее. Вот старуха Дарья свято чтит память об ушед­ших. Сын ее, Павел, понимает мать, но то, что ее волнует, для него не самое главное. А внук Андрей и вовсе не понимает, о чем речь. Для него не представляет сложности принять решение устроиться на строитель­ство плотины, из-за которой и будет затоп­лен остров. И вообще, он уверен, что па­мять — это плохо, без нее лучше. Повесть Распутина воспринимается как предупреж­дение. Такие, как Андрей, будут созидать, разрушая. А когда задумаются, чего же в этом процессе больше, будет уже поздно: надорванные сердца не излечиваются. Что ему придется ответить когда-нибудь своим предкам? Об этом думает Дарья. Она пере­живает за своего внука и жалеет его.

Еще хуже с совестью у таких, как Петруха. Он поджег собственный дом, для того чтобы получить денежную компенсацию. Его устраивает то, что за разрушения платят деньги.

Новый поселок, куда должны перебраться сельчане, сработан красиво: домик к доми­ку. Но поставлен он как-то несуразно, не по-людски. Наверное, и прощаться в случае надобности с этим поселком будет куда проще, чем с Матерой.

Да, Дарья видит, что уход деревни неиз­бежен. Но старуху тревожит, как легко про­щаются с Матерой люди; как бесцеремон­ны с могилами, за которыми вековая жизнь и память. Академик Дмитрий Лихачев писал на полях «Прощания»: «Во все века и во всех странах сознание собственной смерт­ности воспитывало и приучало думать о том, какую память мы по себе оставим».

Все оставшиеся до затопления дни Дарья собирает историю Матеры. Старуха торо­пится обдумать ее и воссоединить, чтобы хоть в ее сердце деревня дожила по-чело­вечески, не уронив себя. Дарья хочет, что­бы весь опыт Матеры остался в памяти: «Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни». Знает это и Распутин, пото­му он показывает, что деревня Мате­ра — это стержень, истоки человечес­кой жизни, нравственных отношений