Каждое произведение Чингиза Айтматова — это открытие, новый взгляд на те стороны и проблемы нашей современной жизни, которые долгое время оставались в тени, умалчивались или раскрашивались в яркие тона. Острые социальные и нравственные проблемы, поднимаемые писателем, заставляют по-новому взглянуть на духовную жизнь наших современников, задуматься над вопросом добра, истины, красоты и любви к жизни. Перестройка должна начинаться с человеческих душ — хотел сказать Чингиз Айтматов своими произведениями.

И в романе «Плаха» он поднимает те вопросы, которые требуют осмысления. Главное, до чего доискивается Айтматов в романе: во что и как верить человеку и за что держаться? При кризисе религий и идеалов что останется человеку, какая спасительная сила и вера во что? Волки, Иисус Христос, Авдий, чабан Бостон — как связаны эти герои между собой? Кажется, лишь последняя часть относится к нашей современной жизни, а прочее уводит куда-то в далекие времена, когда непотревоженной и девственной была природа и жизнь четы волков, в какой-то не типичный для нашей молодости круг. Но не уводит, а приводит автор эту панораму природы и истории к нашей современности, в наш день для того, чтобы мы, современные люди нового тысячелетия, смогли разрешить наболевшие проблемы.

Итак, роман Айтматова воззвал к совести каждого: не жди, выходи один воин на поле правды, и, может, это зажжет других верой в свои силы, очистит их от подлости и лжи. Так чистый юноша Авдий ринулся помочь бедным наркоманам, так и чабан Бостон идет на поиски новых пастбищ и чинит суд над Базарбаевым. И тут же мы сразу задаем невольный вопрос — чей путь верен? Путь Авдия — «не убий!» — или грозный суд Бостона? Авдий избирает путь жертвы. Он старается пробудить в своих недругах луч раскаяния и искру совести, поставить их на путь истины — вот в чем его победа над злом, его способ убить врага: сделать его другим. Но промашка героя в том, что он очень тороплив и все старается исправить сейчас, в один миг. Бостон сам себя ведет на плаху велением совести. Ну а Авдий? Он превозмогает и инстинкт самосохранения, и гнев на своих врагов, жалея их и любя. И в романе он сеет как человек свободы, который всевает в человеческие сердца и души зерна добра и справедливости. Многие, прочитав роман, спросят: «Правдоподобен ли Авдий?

Типичен ли для современного человека?» Считают, что его несовершенность проявляется в том, что он выходец из семинарии, верит в Бога и идею Бога старается передать другим. Можно посмотреть на Авдия с точки зрения нашей действительности. И мы увидим, что в его чистоте — духовная жажда человека нашего времени, который стремится к единству своего светлого идеала и реальности. Он делает все возможное, чтобы осуществлять правду на практике, нести людям свет и добро, без подсказок и толчков делать добрые и нужные дела. Жизнь после смерти и ради чего смерть? Над этим задумывается сам Христос в предсмертном томлении в Гефсиманском саду. В романе ему дана новая трактовка. Иисусу было видение будущего: Земля в руинах и ни одного человека не осталось. Христос принес себя в жертву за людей, а людей и не стало вовсе. Люди сами в самоубийственной вражде, в зле насилия уничтожили друг друга. И Страшный суд для них — это сама история человечества в войнах и крови.

Но в романе Чингиз Айтматов использует не только образы людей, но и зверей. У Айтматова идет постоянное сравнение человека и животных. Волк всегда был в минусе. Но писатель ставит вопрос по-другому — вот если бы все люди были такими же волками, как Акбара и Ташчайнар, тогда бы все зажили благополучно, в мире и согласии. В романе «Плаха» писатель затрагивает этические и моральные проблемы: человек призван к нравственному творчеству.

Сражать мир ценностей человечества необходимо через совесть, раскаяние, жертвы и чувство смелости, одному сражаться за правду и справедливость. Только часть вопросов были затронуты автором. Но главное то, что люди читают, думают. Перед глазами вновь и вновь стоят многие картины: и отстрел сайгаков с вертолета, и встречи в саванне волчицы с Авдием, затем распятым в лунную ночь, и многие другие эпизоды, которые не могут оставить равнодушными нас и безответными наши чувства.

Приговор Айтматова — это уже не лермонтовское учение о тождестве добра и зла, выдвинувшее принципы оправдания зла из-за того, что родились эти противоположности из одного корня; это и не булга-ковское зло, которое совершает благо. Герои Айтматова идут на Голгофу, другой дороги нет. А почему? Да потому, что умирает душа человеческая, а когда это происходит, умирает и сам человек. Поэтому возникает потребность говорить об экологии духа. Не случайно все события романа в большей или меньшей степени связаны с природой. В мировой литературе духовность и богатство внутреннего содержания героев определялись степенью их близости к природе. Герои, у которых внутреннее содержание преобладает над внешней формой, «любят русскую зиму», мечтают улететь в небо или просто находят великое удовлетворение в работе на земле-матушке.

Но в «Плахе» люди разрушают природу, и проблемы экологии природы оборачиваются опасной деформацией человеческой души. Трагедия родилась в Моюнкумах...

Людям понадобилось выполнить план по мясосдаче, но честно решать свои проблемы люди разучились. Поэтому единственный выход — «не ударить лицом в грязь перед народом и взыскательными органами свыше» они видели в том, чтобы варварски расстрелять степных сайгаков и собрать «дармовой урожай». Это было уже не единоборство человека с природой, не охота, а преступное браконьерство, возведенное в ранг государственной политики.

Ужасно то, что для «блага» человека уничтожались живые существа, гибла природа, которая дала человеку высшее благо — жизнь. Чтобы истребить себе подобных и самих себя (духовно), люди нагрянули./а вертолетах, машинах, со скорострельными винтовками, и опрокинулась жизнь в саванне вверх дном... И вот уже вечные враги — волки и сайгаки — бегут рядом, обезумевшие и беспомощные перед лицом смерти... И уже нет людей, есть «звери» и... волки. Людей нет, потому что «человеку дан был другой удел: хлеб добывать в труде и мясо взращивать трудом  творить для самого себя природу», а не паразитировать за ее счет. Но и волки уже не «звери», потому что в «Плахе» происходят удивительные вещи: волки и люди словно меняются своими природными ролями, и те качества, которые, казалось бы, присущи только человеку, мы обнаруживаем у волков. Волки, которые по своей природе обречены убивать, чтобы дать жизнь себе и потомству, благородны, сильны и красивы. Их удивительная верность друг другу и особенная звериная нежность возвышают волков над многими людьми, не давая последним права на первенство.

В этой паре лютых Акбара была головой, была умом, ей принадлежало право зачинать охоту, а Ташчайнар был верной силой, неутомимой, неукоснительно исполняющей ее волю. Эти отношения никогда не нарушались. Забота волков о потомстве — это самая настоящая забота о детях на человеческом уровне. Акбара и Ташчайнар гордятся своими неловкими, смешными малышами, а Акбара дает им имена и пытается, как и всякая мать, предугадать их будущее. «У самого крупного из волчат был широкий, как у Ташчайнара, лоб, и потому воспринимался он Большеголовым, другой, тоже крупнячок, с длиннющими ногами-рычагами, которому быть бы со временем волком-загонщиком, так и воспринимался Быстроногим, а синеглазая, как и сама Акбара, игривая любимица значилась в ее сознании бессловесном Любимицей».

Такое удивительное перевоплощение волков открывает для читателя неизведанные кладовые природы, но в то же время это чудо диктует новые, более совершенные нравственные законы для человека, но вся беда в том, что и старые законы человек не в силах исполнить, ведь душа его умирает... Если у читателя есть возможность взглянуть на героев романа со стороны, то сами герои лишены этой возможности из-за того, что «зеркало души» покрылось черной пеленой, правда, по вине самих же людей. Но в романе есть человек, который видит, как нарушаются нравственные законы, благодаря вере в Бога.

Странно, что именно приближение смерти пробуждает в человеке все лучшее и худшее. Важно, чтобы этот момент стал тем единственным шансом из многих сотен или тысяч шансов, когда добро все-таки побеждает. Пожалуй, надежда на лучшее живет в романе только в словах «почти всегда». Но и это много значит, если только мы помним, что гибель одного человека не изменит жизнь всего человечества, но «мир — неповторимый, невозобновимый — будет потерян для этого человека навсегда. И больше не возродится. Ни в ком и ни в чем».